– Это значит, отследить аккаунт невозможно, – продолжает он.
Я таращусь на него.
– Дело в том, – объясняет Норелли, – что вы могли сами послать это себе.
Поворачиваюсь к ней. Руки у нее скрещены на груди.
Я не в силах сдержать смех.
– Что?! – восклицаю я.
Ну что еще тут можно сказать?
– Вы могли послать это сообщение с вашего телефона, и мы не сумели бы этого доказать.
– Зачем… зачем? – лопочу я.
Норелли смотрит вниз на мокрый халат. Я наклоняюсь, чтобы его поднять, – мне необходимо сделать хоть что-нибудь, восстановить ощущение порядка.
– Этот снимок представляется мне маленьким полуночным селфи.
– Я сплю, – спорю я.
– У вас закрыты глаза.
– Потому что я сплю.
– Или потому что хотели выглядеть спящей.
Я поворачиваюсь к Литлу.
– Взгляните на все с другой стороны, доктор Фокс, – говорит он. – Мы не нашли здесь признаков пребывания чужого человека. Непохоже, чтобы что-то пропало. Входная дверь в порядке, та дверь тоже. – Он тычет пальцем в боковую дверь. – Кроме того, вы сказали, что ключа ни у кого больше нет.
– Нет, я сказала, что мой съемщик мог сделать дубликат.
Разве я этого не говорила? В голове неразбериха. Меня снова пробирает дрожь, воздух как будто пронизан холодом.
Норелли указывает на стремянку:
– Что это за история?
– Разногласия со съемщиком, – опередив меня, отвечает Литл.
– Вы спрашивали ее про… мужа?
В ее тоне звучит что-то непонятное, какой-то минорный аккорд. Она поднимает бровь. Потом поворачивается ко мне:
– Миз Фокс, я предупреждала вас, чтобы не тратили попусту время.
На этот раз я ее не поправляю, пусть будет «миз».
– Это не я попусту трачу время, – рычу я. – Это вы, вы! Кто-то проник в мой дом, я представила вам доказательство, а вы тут рассказываете мне, что я это выдумала. Точно как в прошлый раз. Я видела, как человека зарезали, а вы мне не поверили. Что мне сделать, чтобы заставить вас…
Портрет.
Я поворачиваюсь, вижу Итана с Панчем на коленях. Сидит на диване как приклеенный.
– Иди сюда! – окликаю его я. – Принеси тот рисунок.
– Давайте не будем его в это втягивать, – вмешивается Норелли, но Итан уже спешит ко мне.
На одной руке у него сидит кот, в другой он несет лист бумаги. Итан протягивает мне портрет почти церемонно, как облатку для причастия.
– Видите это? – спрашиваю я, размахивая листом перед носом у Норелли так, что она отступает назад. – Взгляните на подпись, – прибавляю я.
Она морщит лоб.
И в третий раз за этот день звонят во входную дверь.
Литл смотрит на меня, потом подходит к двери и изучает домофон. Нажимает кнопку.
– Кто там? – спрашиваю я, но он уже открывает дверь.
Слышна четкая поступь. Появляется Алистер Рассел, в кардигане, с румяным от мороза лицом. Он кажется старше, чем в последний раз, когда я его видела.
Он орлиным взором окидывает комнату. Глаза его останавливаются на Итане.
– Сейчас же иди домой, – приказывает он сыну, но тот не двигается. – Оставь кота и уходи.
– Хочу, чтобы вы увидели это, – начинаю я, протягивая ему рисунок, но, игнорируя меня, он обращается к Литлу.
– Я рад, что вы здесь, – говорит он, но вид у него совсем не радостный. – Жена слышала, как эта женщина кричала из окна на моего сына, а потом я увидел, что подъехала ваша машина.
Помню, в прошлый раз он был вежливым, даже смущенным. Теперь нет.
Литл делает к нему шаг.
– Мистер Рассел…
– Она звонила мне домой – вы знали об этом? – (Литл не отвечает.) – И в мой прежний офис. Она звонила в мой прежний офис!
Значит, Алекс выдала меня.
– Почему вас уволили? – спрашиваю я.
Но он, распаляясь все больше, переходит в наступление.
– Вчера она преследовала мою жену – она говорила вам об этом? Думаю, нет. Увязалась за ней до кафе.
– Мы знаем об этом, сэр.
– Пыталась… конфликтовать с ней.
Я мельком смотрю на Итана. Похоже, он не сказал отцу, что после этого видел меня.
– Уже во второй раз мы встречаемся здесь. – В голосе Алистера слышится раздражение. – Сначала она утверждает, что видела в моем доме нападение. Теперь заманивает сына к себе домой. Это надо прекратить. Когда это закончится? – Он смотрит на меня в упор. – Она – опасный человек.
Я тычу пальцем в рисунок.
– Я знаю вашу жену…
– Вы не знаете мою жену! – орет он.
Я молчу.
– Вы никого не знаете! Сидите в своем доме и шпионите за людьми.
Чувствую, как шея у меня медленно краснеет. Руки падают вдоль тела.
Он продолжает:
– Вы придумали какие-то… встречи с женщиной, которая мне вовсе не жена и которая даже… – (Я жду следующего слова, как ожидают удара.) – не существует! А теперь вы надоедаете моему сыну. Надоедаете всем нам!
В комнате тихо.
– Ладно, – наконец произносит Литл.
– Она бредит, – добавляет Алистер.
Вот оно. Я бросаю взгляд на Итана – он уставился в пол.
– Ладно-ладно, – повторяет Литл. – Итан, думаю, тебе пора домой. Мистер Рассел, не могли бы вы задержаться?
Но теперь настал мой черед.
– Останьтесь, – соглашаюсь я. – Может быть, вы сможете это объяснить.
Я снова поднимаю портрет над головой, вровень с глазами Алистера.
Он берет лист бумаги.
– Что это такое?
– Это рисунок, сделанный вашей женой.
Его лицо бледнеет.
– Когда она сидела здесь. За этим столом.
– Что это? – Литл подходит к Алистеру.
– Джейн нарисовала это для меня, – поясняю я.
– Это вы, – говорит Литл.
Я киваю.
– Она здесь была. Вот доказательство.
Алистер уже взял себя в руки.
– Это ничего не доказывает, – отрывисто бросает он. – Нет, это доказывает, что вы настолько не в себе, что, по сути дела, пытаетесь… сфабриковать улики. – Он фыркает. – Вы сошли с ума.