Женщина в окне - Страница 80

Что, если она была двойником – та, что умерла? Что, если она была фальшивкой?

Я отстраняю бокал от губ. Ставлю на стол, отодвигаю в сторону.

Почему, правда?

Думай. Предположим, она реально существовала. Да, я отвергаю доводы Литла, отвергаю логику, предполагая, что была права – допустим, в большинстве случаев. Женщина не была фантомом. Она приходила туда, в их дом. Зачем Расселам понадобилось отрицать ее существование? Они могли бы правдоподобно настаивать на том, что она не Джейн, но пошли на шаг дальше.

Откуда она так много знала про них? Зачем она выдала себя за другую – за Джейн?

– Кем же она могла быть? – вдруг спрашивает Эд.

Нет. Перестань.

Я встаю, подхожу к окну. Поднимаю глаза к дому Расселов – дому через сквер. Алистер и Джейн стоят в кухне, разговаривают. Он держит ноутбук, ее руки скрещены на груди. Пусть оглянутся, думаю я. В темноте кабинета я чувствую себя в безопасности. Мне кажется, что я спряталась ото всех.

Вижу что-то краем глаза. Бросаю взгляд наверх, в спальню Итана.

Он замер у окна. Вижу тонкий силуэт на фоне горящей лампы. Обе ладони прижаты к стеклу, словно он пытается что-то разглядеть. Через секунду он поднимает руку. Машет мне.

У меня учащается пульс. Медленно машу ему в ответ.

Следующий ход.

Глава 85

Бина отвечает после первого звонка.

– У тебя все нормально?

– Я…

– Мне звонил твой врач. Он очень беспокоится.

– Знаю.

Я сижу на ступенях в тусклом лунном свете. У моих ног влажное пятно – там, где я днем пролила вино. Надо вытереть.

– Он говорит, что пытался до тебя дозвониться.

– Пытался. У меня все хорошо. Скажи ему, что я в порядке. Послушай…

– Ты пила?

– Нет.

– Ты так разговариваешь, будто у тебя каша во рту.

– Нет. Просто я спала. Послушай, я подумала…

– Я думала, ты уже спишь.

Игнорирую это замечание.

– Я размышляла кое о чем.

– И о чем же? – осторожно спрашивает она.

– О людях, что живут на той стороне сквера. О той женщине.

– Ах, Анна… – Она вздыхает. – Я сама… хотела поговорить с тобой об этом в четверг, но ты не впустила меня.

– Знаю. Прости. Но…

– Той женщины не существовало.

– Она существовала. Просто я не могу доказать, что она существует сейчас. Но она была – из крови и плоти.

– Анна, ты сошла с ума. С этим покончено.

Я молчу.

– Доказывать тут нечего. – Бина говорит с нажимом, почти сердито, я ни разу не слышала у нее такого тона. – Не знаю, о чем ты размышляла или что с тобой… творилось, но с этим покончено. Ты всю жизнь себе исковеркаешь.

Прислушиваюсь к ее дыханию.

– Чем дольше это будет продолжаться, тем больше времени потребуется на излечение.

Тишина.

– Ты права.

– Ты серьезно?

Я вздыхаю:

– Да.

– Пожалуйста, скажи, что не наделаешь глупостей.

– Не наделаю.

– Обещай мне.

– Обещаю.

– Признайся, что все это были твои фантазии. Мне необходимо это услышать.

– Фантазии, и больше ничего.

Молчание.

– Бина, ты права. Извини. Это были… последствия шока или что-то в этом роде. Вроде возбуждения нейронов после смерти организма.

– Что ж, – говорит она теплым голосом, – я об этом не знала.

– Прости. Суть в том, что я не собираюсь совершать никаких глупостей.

– Ты обещала.

– Да.

– Значит, когда я приду к тебе на следующей неделе, то не услышу ничего… ну, как сказать… ничего тревожного.

– Ничего, кроме тревожных звуков, которые я обычно издаю.

Чувствую, что она улыбается.

– Доктор Филдинг сказал, что ты опять выходила из дому. Пошла в кафе.

Это было вечность назад.

– Выходила.

– Ну и как?

– О-о, ужасающе.

– Все так же?

– Так же.

Очередная пауза.

– И последний раз… – говорит она.

– Обещаю. Все это пустые выдумки.

Мы прощаемся друг с другом и заканчиваем разговор.

Потираю рукой затылок. Я часто так делаю, когда приходится лгать.

Глава 86

Перед тем как начать, надо все обдумать. Я не имею права на ошибку. У меня нет союзников.

Разве что один найдется. Правда, пока я не стану к нему обращаться. Не могу.

Надо, надо хорошо подумать. Но сначала необходимо поспать. Может быть, дело в вине – вероятно, в нем, – но я вдруг чувствую, что очень устала. Смотрю на телефон. Почти половина одиннадцатого. Время летит.

Я возвращаюсь в гостиную, выключаю лампу. Поднимаюсь в кабинет, выключаю компьютер. Снова наверх, в спальню. Панч идет за мной, прихрамывая. Надо что-то сделать с его лапой. Возможно, Итан согласится отвезти кота к ветеринару.

Заглядываю в ванную. Я чересчур утомлена, чтобы вымыть лицо, почистить зубы. К тому же делала то и другое утром. Завтра наверстаю. Сбрасываю одежду, беру на руки кота, забираюсь в постель.

Панч разгуливает по простыням, устраивается в дальнем углу. Прислушиваюсь к его дыханию.

Однако – возможно, это вино, почти наверняка вино – мне не заснуть. Я лежу на спине, уставившись в потолок, на волнообразный узор розеток молдинга. Потом перекатываюсь на бок, всматриваюсь в темноту коридора. Переворачиваюсь на живот, прижимаюсь лицом к подушке.

Темазепам. По-прежнему во флаконе на кофейном столике. Надо подняться, спуститься. Вместо этого переворачиваюсь на другой бок.

Теперь я вижу то, что за сквером. В доме Расселов угомонились. В кухне темно, в гостиной задернуты шторы, лишь комната Итана озарена призрачным свечением компьютерного монитора.

Я всматриваюсь в дом, пока у меня не начинает рябить в глазах.

– Что ты собираешься делать, мамочка?

Я опять переворачиваюсь на живот, зарываюсь лицом в подушку, сжимаю веки. Не сейчас. Не сейчас. Сосредоточься на чем-то другом, чем-то другом.